- Ни одного номера?
Кусает сосредоточенно губы. Мне хочется оттянуть её пухлую нежную губку вниз, вырвав из плена беспощадных зубок. Она и так лопнула от нашей предыдущей встречи.
- Маш... Папа, мама... парень, может?
- Ни одного номера не помню.
- Та-а-ак... а как ты билет покупала без паспорта, кстати?
Вспыхивает! Нервно касается кружки и, обжегшись, одергивает тонкие пальчики.
- Ма-ша?..
- М... точно. Я же его в кассе оставила... наверное.
- Ясно. Ну, поехали, Машенька.
- Куда? - подозрительно.
- Заберем твой паспорт в кассе.
Глава 2 - "Озорной Мишка"
Как только мы выходим на крыльцо, попадаем под пелену снега. Он скользит под ногами. Хватаюсь за перила. Подаю руку Марье. С таким талантом всё терять и равновесие потерять труда не составит. А из ментовки в скорую - это как-то совсем не по-новогоднему.
Осторожно вкладывает кисть мне в ладонь. Так же осторожно вытягивая пальчики, как только мы спускаемся. Поднимает лицо к небу, стёкла очков покрываются слоем снежинок, пряча от меня ее синие наивные очи.
- Снегопад... - дергаются в улыбке её заалевшие губы. На нежной персиковой коже тают снежинки, превращаясь в капельки.
Эх... Красиво...
И торопить мне ее не хочется. Хочется стянуть с нее очки и прижаться к этим влажным губам поцелуем. Затискать. И урвать немного давным-давно позабытых чувств. Когда спонтанно и на эмоциях...
У зрелых медведей такого добра, как показала жизнь, не водится. Все как-то больше по-взрослому, со взаимным расчётом, предварительно обсудив условия сторон. Или вообще какая-нибудь одноразовая не слишком трезвая история про физику. А вот про лирику...
Тебе оно надо, Медведь, - про лирику?
А вообще - это все атмосфера! На улице романтично - снежно, всё мерцает гирляндами, ёлки в конце концов стоят... Праздника хочется - мандаринов, звона бокалов, смеха женского!... А не на дежурстве до утра пахать. И так весь год без отпуска. И неромантичный контингент, с которым я работаю уже, мягко говоря, осто...чертел!
Но так как Медведь я адекватный, и мне "оно" на самом деле не надо, то Машенькины губы остаются непоцелованными.
Потому что лирика - это нечто всепоглощающее, и пяти-шести часов свободного времени в неделю на лирику точно не хватит.
А девчонка - так и вообще не вариант. Это просто так... навеяло что-то.
Вздыхаю...
Маша снимает очки, убирает в сумочку.
- А как Вас зовут?
- Капитан Медведев...
- Михаил?
Если спросит про Потаповича - нарычу. Задолбала тупая шутка!
- Михаил Егорович... - уточняю я заранее. Не хочется рычать.
- Михаил Егорович, а давайте я сама за паспортом съезжу. Не хотелось бы Вас затруднять. У вас наверное дел много, - не моргая смотрит мне в глаза своими честными пречестными.
- Мда? - с подозрением смотрю на неё в ответ. С чего вдруг такая забота?
Хотя, конечно, нужно отпустить. Ну какой смысл пионерку эту тягать.
- Давай, хоть до дому довезу. Пьяни же полно. А мне всё равно надо по делам. Говори адрес.
- Я иногородняя. Здесь у меня никого нет. Мне нужно на вокзал.
Немного тоскливо, что эта юная красота покидает мою территорию.
"Ладно, свободна", - крутится у меня на языке, но выдаю я почему несколько иную версию: - Ладно, поехали на вокзал. Тачка через дорогу, - киваю я на здание УГРО.
Приглашающе указываю рукой, пропуская её вперед на тропинку. Мы доходим до проезжей части. И прямо перед нами по ней проезжает грохочущий грейдер, чистящий дорогу, образуя огромный бесконечный сугроб льда и снега на обочине. Комья с сугроба сыпятся прямо на ее ботинки. Вскрикнув, делает шаг назад, вжимаясь в меня спиной.
И по инерции... или еще по какой неведанной фигне, я обхватываю ее за талию рукой, притягивая к себе.
Оба смотрим на сугроб. Самой ей эту глыбу снега не преодолеть.
Маша разворачивается в моих руках и задирает голову, заглядывая мне в глаза.
- Михаил Егорович... я на светофоре обойду, хорошо? - словно читая мои мысли. - И подойду к Вашей машине.
- Михаил, - поправляю я зачем-то. - Светофор далеко. А переход здесь.
Отстраняю ее в сторону. Наступаю на оледеневший сугроб, немного проваливаясь в него. Спрыгиваю на асфальт.
- Иди сюда.
Протягиваю ей руки. Она делает шаг наверх. Подхватываю за талию и... не удержавшись, иду на поводу у своей фантазии. Поднимаю ее, прижимая за талию к себе. Обхватывает меня за плечи. Шелест курток... Ноздри дразнит тонкий цветочный запах... Наши взгляды встречаются.
Вот сейчас кайфово было бы поцеловать... мы одновременно облизывает губы. Мои - словно распирает изнутри кровью и практически зудит от желания сделать это. Давление подпрыгивает. Пульс начинает стучать в уши.
Проезжающая мимо тачка нервно сигналить, напоминая, что мы, вообще-то, на дороге.
Встряхиваюсь.
Это от голода всё... Ты когда женщину последний раз целовал, Медведь? Уже вот - на девчонок молоденьких кидаешься! Не трогай...
Ставлю ее на ноги. Нам немного неловко.
- Куда едешь-то, Марья?
Я это зачем спрашиваю? Чтобы снять неловкость, конечно! Ну да...
Переходим дорогу.
- В Воронеж.
- "Котенок с улицы Лизюкова"?
- Да. Есть у нас такой.
- А сюда зачем приезжала?
- В гости.
- К кому?
Открывает рот, чтобы ответить и растерявшись смыкает губы.
Ой, и мутная ты, гражданка Марья! Паспорт потеряла, телефон потеряла, номеров не помнишь, на вопросы отвечаешь с задержкой...
- Ой... - вскрикивает она, глядя за мою спину.
- Что там, - скептически дергаю бровью.
- Дерутся!
- Напротив ментовки?
- Ну, посмотрите! - подхватывая под руку с усилием разворачивает меня. Поддаюсь.
Действительно! Молодняк сцепился за елями, насаженными возле Управления.
- Эй! - окрикиваю парней.
Нет реакции. Свиснув погромче, делаю пару шагов в их сторону.
- Вы меня контузили, - хныкает Маша, морщась и прижимая руку к уху.
Двое, держат друг друга грудки. И еще несколько сочувствующих.
- Может, я за товарищем вашим сбегаю?
- Не вздумай слинять, подам в международный розыск.
- У Вас даже фото нет, - фыркает она. - Без фото никто ориентировку не примет.
- Не переживай, я тебя нарисую.
- Вы художник?! - удивлённо.
- В некотором роде. Правда, не по портретам, я больше по живописи.
- Пейзажи пишите??
- На лицах, ага... Эй, пацаны, вы страх потеряли. Ну-ка дернули отсюда, пока я добрый.
- Иди куда шел, мужик, - вытирает один кровь под носом.
Отталкивая руку Маши, делаю пару шагов к ним, проверяя, разумны эти сапиенсы или не очень?
Сапиенсы с головой дружат плохо... и судя по всему уже изрядно отметили наступающий.
Район у нас, конечно, отмороженный. Но ментов местные знают в лицо и пока что мы более-менее договариваемся.
Несколько человек угрожающе делают шаг в нашу сторону.
- Михаил! - шепчет испуганно Маша. Чувствую, как за локоть настойчиво тянет меня назад. - Не надо...
Еще как надо!
- Наряд вызову, соберу вас по району, прямо из блат-хат. Впаяю пятнадцать суток с принудительными работами. Будете в дежурке трубы и батареи продувать. Прямо своими оборзевшими ртами будете дуть! Пока щеки не лопнут. Под моим бдительным присмотром.
- Это Медведев... - толкает один соседа в плечо. - Мент.
Разворачиваясь, пацаны дают деру. Остается только один. Видимо, которого били.
- Заявление писать будешь?
- Нет.
- Свободен, тогда. Ну вот, - удовлетворено разворачиваюсь я к Маше.
- Что Вы на рожон лезете? - рассерженно втыкает в бока руки, - Вы должны были вызвать наряд. Призвать к порядку. Представиться, показать документы. А если бы они Вас не узнали? Это провоцирующие на агрессию действия, вот! А Вы... - вдыхает она, набирая побольше воздуха для завершения тирады.